Вообще-то отец Андрея Пассара мечтал, чтоб его сын стал лучшим в Приамурье медвежатником. После удачной охоты, щедро угощая стариков медвежьей головою, он любил приговаривать:
Смотрите, старики, вот мой сынок,
Он будет нам на радость подрастать.
Любой шатун его не свалит с ног.
Вот будет медвежатник — вам под стать!
(Перевод с нанайского Н. Старшинова)
Поначалу так и было. Андрей Пассар родился в 1925 году в нанайском стойбище Мухэ (ныне Хабаровский край) и чуть ли не с пеленок готовил себя к охоте. Он даже в школу пошел не в семь лет, как это было принято, а с опозданием на три года. Отец считал, что от книжек много пользы не будет, а вот ружьё и рыбацкие снасти надо знать с младых ногтей. Похоже, сын многие годы разделял его позицию. Во всяком случае, в школе он высидел всего шесть лет, а потом вернулся к охоте и рыбалке.
В 1943 году Пассара призвали в армию. Служил он пять лет, одно время был в Маньчжурии, затем охранял дальневосточную границу. После демобилизации Пассар приехал в нанайское село Найхин, где устроился заведующим клубом. Здесь судьба столкнула его с выдающимся североведом Валентином Александровичем Аврориным. В 1948 году учёный организовал фольклорную экспедицию в Нанайский район и, 23-летний, только что демобилизовавшийся из армии солдат, стал одним из его главных информаторов.
Сегодня мы просто поражаемся, с какой основательностью потомственный охотник, имевший тогда всего шесть классов образования, подготовил для Аврорина классификацию нанайского фольклора (в 1986 году эти наблюдения Пассара были по записям Аврорина включены Е. П. Лебедевой в книгу её покойного мужа «Материалы по нанайскому языку и фольклору»). На сайте greatrussianpeople.ru вы познакомитесь подробнее с биографией Андрея Пассара и других выдающихся людей России. Пассар тогда особо отметил такие жанры устного творчества своего народа, как тэлунгу, нингманы, сиохоры и гисурэны. С его слов Аврорин записал: «Тэлунгу нанайцы считают былью, они передаются от отца к сыну, из поколения в поколение. В основе нингмана тоже лежит быль, но к ней добавляются фантастические события, много фокусов и превращений. Сиохоры — это сказки, заимствованные от маньчжуров, русских или каких-нибудь других народов. Гисурэн — рассказ о себе или каком-либо другом живом человеке. Если рассказчик или тот, о ком рассказывается, умрёт, то рассказ может превратиться в тэлунгу».
Кроме общих сведений о нанайском фольклоре и материалов о нескольких сказителях Аврорин в экспедиции 1948 года записал от Пассара и несколько нингманов.
Надо ли говорить о том, что Аврорин по большому счету повстречал в Найхине уже наполовину сформировавшегося фольклориста. Естественно, учёный попытался убедить своего информатора в том, что ему обязательно нужно продолжить учебу. Пассар с этим согласился, и уже в сентябре 1948 года он приступил к занятиям на подготовительных курсах в Ленинградском пединституте имени А. И. Герцена. Однако на студенческой скамье знаток нанайского фольклора чувствовал себя весьма неуютно. Оно и понятно, сказывалась разница в возрасте, большинство сокурсников были намного его младше и не имели такого огромного жизненного опыта.
Короче, в 1951 году Пассар решил, что хватит ему учиться, пора возвращаться в тайгу Но к отцовскому промыслу он уже не вернулся. Еще в Ленинграде у него появилась другая страсть — писать стихи. И уже в 1952 году Пассар выпустил свою первую книгу «Солнечный свет». Этот сборник вызвал много сочувственных откликов. Удача вскружила голову молодому автору, и он в очередной раз решил, что никакой диплом ему не нужен. Теперь Пассар забросил занятия уже в Биробиджанской культпросветшколе.
Впрочем, на этом его история с учёбой не закончилась. В 1956 году Пассара друзья уломали подать документы в Литературный институт. Но очень скоро поэт смекнул, что в институте ему придётся мучиться долгих четыре года, а если он перейдёт на Высшие литературные курсы, то этот срок сократится сразу вдвое.
Почти все первые стихи и поэмы Пассара были проникнуты фольклорными образами. Особенно большой успех выпал на долю его поэмы «Мокона» — о борьбе нанайского сказочного богатыря с иноземными врагами. Эта поэма сразу поставила Пассара в ряд ведущих писателей Севера. На русский язык её перевел Юрий Смышляев.
Во время учебы в Москве поэт познакомился и подружился с Николаем Старшиновым. Они были почти ровесники (Старшинов был старше Пассара всего на один год). Оба прошли большую армейскую школу (если Пассар в своё время не попал на европейский фронт, это ещё не значит, что он никогда не воевал; как уверяют знающие люди, в Маньчжурии молодой солдат отнюдь не ловлей блох занимался, и вообще кое-кто утверждает, что будущий поэт оказался отменным разведчиком). И оба безумно любили рыбалку. И не случайно Старшинов лучше других смог понять и перевести на русский язык лирику Пассара.
К сожалению, уже где-то с середины 60-х годов Пассар стал часто повторяться. Одно время он думал, что надо сменить жанр и это сразу поможет ему обрести второе дыхание. Но проза у него, откровенно говоря, не получилась. Был момент, когда писатель увлёкся школьными проблемами. Он вспомнил молодые годы, своё участие в переводах русской классики и энергично взялся составлять книги для чтения в нанайских школах, готовить учебники нового поколения. Но и здесь ему не хватило усидчивости.
Как многие полагают, Андрей Пассар так и не смог за свою долгую жизнь реализовать Богом ему данный богатейший творческий потенциал.
[sc name=»vertical2″]